ПЛАНЕТА ОКЕАН -2 (кругосветная экспедиция Магеллана).

В ЛАБИРИНТЕ.
Перед экипажами трех кораблей расстилался безбрежный океан, в два раза больший, чем Атлантический. Но они об этом пока не знали. В водах этого неведомого океана затерялись двадцать пять тысяч неизвестных островов, среди которых им нужно было найти всего пять. Наша планета на 70 процентов покрыта водой, но ее почему-то назвали Планета Земля. Она должна называться Планета Океан.

Взяв курс на север, корабли какое-то время шли, удерживая в видимости вершины гор. Океан был теплым, искрящимся, попутный ветер наполнял паруса. Моряки подставляли живительным лучам солнца свои исхудавшие тела. Они оживали, никто не хотел спускаться в сырой затхлый трюм, все спали на палубе и над ними горели яркие звезды южного неба. Днем океан устраивал им представления. Летучие рыбы стаями выпархивали из воды, спасаясь от хищных дорадо, сверху на них набрасывались морские бакланы, искусные ныряльщики. Атакуемые из глубин и с воздуха, обессилевшие рыбы падали на палубы кораблей и становились пищей для моряков, которые нашли их плоть очень вкусной.
За две недели они прошли тысячу двести миль. Ночи были лунными, океан тихим и попутный ветер заманивал в неизвестное. Корабли шли под всеми парусами днями и ночами. Ранним утром 18 декабря они вышли на широту нынешнего Сантьяго и Магеллан решил повернуть на запад. Горные вершины скрылись, растаяли за кормой и моряки остались один на один с океаном.

Поверни Магеллан на запад на сутки раньше, и попали бы его корабли на острова с горными водопадами живительной чистой воды, где в долинах щиплют травку стада диких животных и шумят рощи фруктовых деревьев. И даже если бы корабли прошли мимо тех мест, то, продолжая следовать на запад, непременно наткнулись бы они на Маршалловы острова, или на благословенные Таити.
И даже после своего запоздалого поворота, держи адмирал курс несколько градусов севернее, то обнаружил бы он полные кокосов и тропической экзотики Маркизовы острова. Но… не случилось. Может быть, уверенность адмирала в том, что Всевышний укажет ему путь, как указал Он ему пролив в Южное море, не понравилась Небесам. Боги не любят, когда люди перекладывают на них решение своих проблем.

Корабли шли в неизведанном океане, который готовил им новое жестокое испытание. В теплых экваториальных водах их питьевая вода быстро протухла. Моряков мучила жажда, спасали редкие ночные дожди, когда удавалось собрать немного воды в растянутый над палубой кусок парусины. Мясо засоленных туш моржей быстро портилось, в нем завелись черви. Личинки насекомых превратили сухари в пыль и эта пыль провонялась крысиной мочой. Моряки жевали бычьи шкуры, которыми были обернуты основания мачт, вымачивая их за бортом. Сбывалось мрачное пророчество Магеллана, обещавшего морякам, что они будут жевать кожу своих ремней…
Корабельная крыса стоила половину золотой гинеи, бывалые моряки верили что ее мясо спасает от цинги. В то время медики не знали причин болезни, средств для ее лечения не существовало. Моряки полагали что болезнь провоцирует затхлый воздух трюма, где они спали. Цинга набрасывалась на людей, прогрессируя быстро. Вначале у несчастного опухали десны, затем начинали шататься и выпадать зубы. Все это сопровождалось невероятной болью, человек не мог есть, умирал. Умершего хоронили по морскому обычаю, привязав к ногам пушечное ядро, его опускали в океанскую глубину. Умерли 30 моряков, еще столько же страдали от водянки, у них распухали конечности, они умирали один за другим.

По необъяснимой случайности сам Магеллан и его офицеры избежали болезни и лишь сотни лет спустя, изучая путевые записки хроникера Пигафетты, специалисты обнаружили что офицеры имели небольшие запасы сушеной айвы, которую они добавляли в питьевую воду, чтобы хоть как-то забить ее тухлый запах. Витамин содержащийся в айве и спас их жизни. А бывалые моряки оказались верны в своих наблюдениях «крысиной медицины». Современная наука выявила факт, что организм корабельной крысы синтезирует и хранит этот витамин. Крысы оказались прозорливее людей. Заблуждение человечества состоит в том, что люди считают себя умнее животных. Забывая о том, что животный мир возник задолго до появления Человека.

В середине февраля 1521 года корабли Молуккской Армады пересекли экватор, флотилия шла курсом норд-вест. В пути им попался безжизненный скалистый остров, в водах которого было много акул, они назвали его Акульим. Магеллан надеялся к тому времени обнаружить Острова Пряностей, но горизонт был пуст. В бешенстве он скомкал и выбросил за борт бесполезную карту, которую они годами рисовали с Рюи Фалейру. Реальность нескончаемого океана вносила свои коррективы в расчеты мечтателей.
Ранним утром 6 марта с марсовой реи «Виктории» раздался крик: «Земля!». На горизонте из воды вставали пики горных массивов. По изможденным щекам моряков текли слёзы радости. После выхода из пролива прошло сто дней в неизвестности, их корабли проделали путь длиной более семи тысяч миль. Они потеряли много товарищей, умерших от болезней, голода и жажды. За все это время они ни разу не испытали бурь и штормов и Магеллан назвал океан Тихим. Им повезло хотя бы с этим. Но впереди их подстерегали новые опасности.

Корабли приближались к острову и вскоре их окружили лодки. Лодки были быстроходными, неизвестной им конструкции, несли косые паруса. Сидевшие в них рослые и мускулистые туземцы усиленно и слаженно работали веслами. Их головы были выбриты за что испанцы прозвали их «чоморцами», от испанского чоморро (лысый). С обезьяньей ловкостью туземцы карабкались на корабли и тащили все, что видели их глаза, особенно металлические предметы и оружие. Они даже изловчились выбросить за борт персональный ялик адмирала, который тут же потащили к берегу. Спасая корабли от нашествия, моряки вышвыривали туземцев за борт, те в ответ стали метать копья, ранив нескольких.
На следующий день рассвирепевший Магеллан отправился с отрядом на берег. Больные товарищи, оставшиеся на кораблях просили притащить им сердце и печень убитых, веря что это вылечит их от цинги. На двух больших лодках четыре десятка моряков быстро достигли берега. Там они сожгли несколько хижин и убили семерых чоморцев. Туземцы отступили напуганные атакой.

Обнаружив украденный адмиральский ялик, испанцы вернули его на корабль. Следующие два дня прошли в заготовке провианта. Коварные чоморцы заманивали, предлагая пришельцам свежую рыбу, которую они ловко гарпунили бамбуковыми копьями с наконечниками из острой рыбной кости. Но стоило морякам приблизиться, как их забрасывали камнями. Зубы аборигенов были черными от смолы деревьев, которую они жевали. У некоторых из них были длинные до пояса бороды. Местных женщин моряки нашли привлекательными, кожа их была более светлой, длинные черные волосы спускались до пят. Они все проводили время в домашних делах, были заняты готовкой еды. Спали чоморцы на циновках, сплетенных из пальмовых листьев. Домашнего скота у них не было, питались они рыбой, орехами, овощами и фруктами из джунглей. На третий день флотилия покинула те разбойничьи острова. В наши дни они именуются Марианскими.

Корабли продолжали идти курсом на запад и только наблюдательность моряков помогла им не затеряться в океане. Они знали, что в тропических морях облака на горизонте означают близость суши, ибо формируются разницей температур земной тверди и океана. Они наблюдали полет птиц, которые указывали путь, возвращаясь в свои гнезда на берегу, после дневной рыбалки. Они засекали направление дрейфовавших обломков деревьев. У них были компасы и инструменты для определения широты по высоте стояния Солнца, над их головами было звездное небо.У них было много вспомогательной информации. У них не было главного для жизни – запасов еды и воды.
***

НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА!

Восемнадцатого дня месяца марта их корабли достигли неизвестного архипелага. На горизонте вставали горные пики нескольких островов. Приблизившись к одному из них моряки увидели что его склоны покрыты растительностью, над ними кружили птицы. Где птицы – там еда и они воспрянули духом. Близилась Пасха и Магеллан дал архипелагу имя Святого Лазаря, по преданию воскресшего из мертвых. Спустя два десятилетия другой испанский мореплаватель Лопес де Вильялобос даст этому архипелагу другое имя, в честь короля Филиппа Второго. И название Филиппинские острова останется на картах. Хотя тот король Филипп не был моряком или воином, не был выдающимся политиком как его отец Карлос Первый, снарядивший эту экспедицию Магеллана и благословивший мореплавателя на открытия во славу испанской короны. Впоследствии король Карлос станет императором Великой Римской Империи. А его сын Филипп Второй остался в истории честолюбивым неудачником, в чьи годы правления Испания утратила свое морское могущество, ее Непобедимая Армада была разгромлена англичанами. Он был просто тенью своего знаменитого отца.

К кораблям Армады приближалась лодка в которой они насчитали девятерых туземцев. Помня агрессивных чоморцев Магеллан приказал морякам держать оружие наготове. На борт флагмана поднялась делегация, островитяне были в нарядных одеждах, увешаны золотыми украшениями. Они приветливо улыбались и принесли с собой угощения: рыбу, фрукты и пальмовое вино в кувшинах, которое оказалось сладким и хмельным. Моряки одарили туземцев сувенирами и знакомство состоялось.
У Магеллана был слуга, чернокожий Энрике, которого адмирал взял в экспедицию за его способность понимать языки. Сейчас к обоюдному удовлетворению сторон выяснилось, что Энрике понимает и язык островитян. Магеллан показал гостям образцы специй, которые хранил: гвоздику, корицу, душистый перец, мускатный орех. Его интересовало не растут ли эти пряности на островах, втайне надеясь, что может быть, он наконец, попал туда, куда стремился. Жителям были знакомы эти пряности, но они объяснили пришельцам, что их им доставляют китайцы, с которыми они ведут торговлю сотни лет.

Китайские мореплаватели обнаружили этот архипелаг за пять веков до того, как сюда пришли корабли Магеллана. Торговля во все века является главным промыслом китайцев, потому они стали доставлять островитянам фарфоровую посуду, одежды и наряды из шелка, пряности. Они обменивали свои товары на золото, жемчуг, черепаховые панцири, кокосовое и пальмовое масло. Китайцы не завоевывают новые земли оружием. На этих островах они брали в жены местных красавиц, постепенно сделав всех филиппинцев похожими на себя. Безусловно, тысячелетняя культура китайцев наложила свой отпечаток на уклад жизни островитян. Если туземцы Разбойничьих Островов еще жили первобытной общиной, то здесь испанцы увидели цивилизацию Востока.

Гостеприимные островитяне называли свой остров Лимасава. Они пригласили Магеллана во дворец своего короля. Во всех королевствах Европы такие мероприятия включают военные забавы. Следуя принятому на родине ритуалу, адмирал прибыл с отрядом гвардейцев в латах, с мечами и мушкетами. Сам Магеллан тоже был в доспехах и при шпаге, его шлем был украшен красным плюмажем. На берегу их встретил король и его свита. В своих диковинных скафандрах испанцы предстали перед туземцами как посланники с небес, их вид и лязг металла вызывали трепет.
Встречавший их король был в шелковых одеждах, закрывавших его торс от шеи до колен. Открытые части тела покрывали татуировки, на перевязи висел длинный кинжал, рукоять его была из чистого золота. Король улыбался, все его зубы были закрыты золотыми браслетами. Браслеты были на кистях рук, пальцы были украшены массивными золотыми перстнями. Золотые браслеты были и на щиколотках ступней. На короле было столько золота, сколько весили латы испанского гвардейца. Сопровождавшие короля женщины все были в пышных одеждах из шелка, их длинные черные волосы блестели и были ухоженными, их уши оттягивали украшения из золота, величиной с куриное яйцо. Глядя на все это, Магеллан понял, что здесь золото является символом богатства и власти. Несомненно, поклоняться золоту островитян научили китайцы.

После церемонии отдачи почестей адмирал предложил королю зрелище. Его воины в латах изображали сцену сражения, их мечи, скрещиваясь, скрежетали и высекали искры, солдаты громыхали из мушкетов и вскоре пороховой дым окутал зрителей. Залп из пушек кораблей, стоявших на якорях вблизи берега, вконец вогнал островитян в шок, сам король потерял дар речи от увиденного. Во всем этом конечно был умысел, Магеллан демонстрировал туземцам мощь и силу испанского оружия, как это делали конкистадоры завоеватели в землях Нового Света. Магеллан заверил короля в том, что один его воин стоит сотни противников. И пришедший в чувства король согласился с этим.
Делегацию пригласили к обеду. Королевским дворцом была огромная хижина на высоких столбах, куда все поднялись по лестницам. Крыша помещения была покрыта банановыми и пальмовыми листьями, воздух был пропитан океанскими бризами и ароматами тропиков. Гостей усадили на пальмовые циновки и предложили им блюда из свинины с рисом, запечённое на углях мясо фазанов и морских ракушек, сочные куски жареной рыбы, завернутые в ароматные листья. Обилие еды дополняли кувшины с пальмовым вином и пиршество началось.

Растроганный приемом и возбужденный хмельным напитком Магеллан пожелал брататься с королем. Им принесли глубокую чашу и два острых ножа. Надрезав свою плоть, оба дали крови стечь в чашу, которую затем до краев наполнили вином. Выпив чашу до дна, они поцеловались. Веселье продолжалось с песнями и танцами местных красавиц, которые не отказывали гостям в ласках. Захмелевшего короля унесли почивать, а моряки пировали до поздней ночи и отбыли на корабли, унося с собой массу впечатлений.
Во хмелю пролетела неделя и наступил Праздник Пасхи. Мессу пришельцы служили на берегу и островитяне, во главе со своим королем, все в праздничных нарядах, вслед за гостями опускались на колени и подпевали псалмы. К празднику закололи и зажарили на костре двух огромных свиней. Католикам нельзя есть мясо в этот день, но Ватикан был далеко, к тому же аромат, исходивший от истекавшей горячим соком свинины провоцировал такое слюноотделение, что не выдержал никто. Ели мясо, запивали вином и читали молитвы, в надежде что боги спишут им этот грех.
Магеллан спросил короля о религии, которую исповедуют островитяне. Тот ответил что у них нет религии, но над ними есть НЕКТО живущий на небесах и они зовут его «АББА». Адмирал также спросил есть ли у короля враги, изъявив готовность всех их уничтожить немедленно. На что король с улыбкой ответил, что враги есть, но он не желает причинять им зла.
Магеллан просил провианта, чтобы продолжить свой путь и король ответил ему, что это все они найдут на острове Себу, охотно согласившись указать адмиралу путь туда. Празднество снова закончилось веселым обедом с вином и танцами, и грохот корабельных пушек уже не шокировал островитян.

---

КРЕСТОМ И МЕЧОМ.

Магеллан пожелал отправиться на остров Себу уже на следующий день, но король от избытка чувств ушел в запой. Наконец, через двое суток они покинули веселых островитян, прихватив короля с его женой и малой свитой. Через несколько дней моряки увидели на горизонте два острова, разделенные проливом. Одним из них и был Себу. На песчаном берегу острова, в тени пальм прятались хижины, которые располагались группами, что указывало на родственные коммуны. В водах бухты торчали шесты рыболовных сетей, на берегу рыбаки разделывали улов.
Следуя европейским традициям, корабли, войдя в гавань, громыхнули пушками, до смерти напугав всех жителей на берегу. Переводчику Энрике стоило труда убедить их в мирных намерениях пришельцев и вскоре делегацию принял местный король Хумабон. Адмирал назвал себя побратимом короля острова Лимасава, и тот, стоявший рядом, подтвердил дружеские намерения гостей. Пришельцы желали пополнить на острове запасы провизии, король Хумабон согласился помочь пришельцам в их просьбе. Но в ходе церемонии знакомства случился конфуз. Король просил у прибывших плату за визит.

Несколько дней тому назад на остров Себу прибыла китайская джонка с товарами. Сейчас в свите короля находился один арабский купец с той джонки. Он и помог разрешить возникшее недоразумение. Араб знал португальский язык и объяснил Магеллану, что все заходящие сюда корабли обязаны платить пошлину. И посоветовал адмиралу сделать это, чтобы не гневить короля. На что Магеллан возразил, сказав что этот остров как и все острова архипелага открыты испанским мореплавателем, отныне принадлежат испанской короне и что он не намерен платить пошлину подданному своего короля. Местный король Хумабон долго не мог понять почему его остров уже стал собственностью испанской короны. Тогда ему объяснили что эти пришельцы завоевали Каликут, Малакку и Великую Индию. И если король желает мира, то будет мир, но если он хочет войну, то получит войну.

Король выслушал это с улыбкой. И пригласил гостей к обеду. Он принял пришельцев, восседая на пальмовой циновке, в окружении своих приближенных. Хумабон был почти голым, лишь лоскут ткани прикрывал низ его пухлого живота. Маленький и толстый, весь покрытый татуировками и золотыми украшениями, король поедал черепашьи яйца, запивая их пальмовым вином. Предложив тост за гостей, он с улыбкой сообщил Магеллану что тому не нужно платить пошлину, но наоборот, он, король Хумабон, готов заплатить дань испанскому королю. И выразил пожелание побрататься с адмиралом. Здесь явно сработала дипломатия короля острова Лимасава. Такой поворот событий устроил испанцев и последующие дни они проводили в празднествах с местными жителями, с яствами и вином. А похотливые танцовщицы угощали их ласками, по которым моряки всех стран и во все времена испытывают голод.

Прошли две недели со дня Празднования Пасхи. Получив заверения короля Хумабона в его верности испанской короне адмирал решил обратить островитян в христианство. Он действовал так, как это делали испанцы в покоряемых ими Америках. Его прелаты служили мессы и заставляли туземцев целовать крест, пугая упрямцев что Сатана утащит несогласных в преисподнюю. Напуганные островитяне рыдали и умоляли не отдавать их Сатане, были согласны на все. Однако дальнейшие события показали, что навязывание религии и своих обычаев, которое получилось у испанцев в завоеванных землях на Западе, не сработало на Востоке.

Поначалу все шло как было задумано. В центре деревни соорудили помост, на нем установили огромный крест. Первыми крестили обоих королей и их жен. Хумабон получил новое имя Карлос. Король Лимасавы получил имя Ион. Жены тоже получили христианские имена. Новообращенные заняли место рядом с Магелланом и началось массовое крещение. Прелаты и монахи во главе с отцом Вальдаррамой пели псалмы, им подпевал хор, над шеренгой солдат развевался королевский флаг, врученный Магеллану перед отплытием из Испании.
Всех жителей острова королевские глашатаи созвали к месту обряда. Тем, кто колебался, не решаясь принимать новую веру, Магеллан пригрозил, что в случае отказа они будут казнены и все их имущество перейдет к королю. Адмирал сообщил всем, что вскоре сюда прибудут еще корабли с войском, и король, первым принявший христианство, будет императором новой империи, хозяином всех островов архипелага. Будущий хозяин всех островов улыбался и согласно кивал головой. Ему обещание понравилось.

В тот день они окрестили восемьсот душ, включая мужчин, женщин и детей. Религиозные обряды всегда вызывают экстаз присутствующих, туземцы тоже были им охвачены. Празднество продолжалось всю ночь, монахи служили мессы при свете факелов. Так они обратили в христианство все население острова, две тысячи двести заблудших овечек. Новообращенным было приказано сжечь всех своих деревянных идолов, отныне они должны приходить молиться на площадь, к установленному кресту.
Обращение в новую веру сопровождалось военными играми: воины в латах устраивали показательные бои, громыхали корабельные пушки. Испанцы объявили, что обращенные автоматически становятся вассалами их короля и отныне они вправе распоряжаться имуществом и жизнью новообращенных, от имени своего соверена требовать исполнения законов.

Но у живших по иным понятиям островитян не было никаких законов, потому насилие пришельцев вызывало у многих озлобленность.
То были времена когда в испанских королевствах смутьянов и ослушников обезглавливали и сжигали живьем на костре. Когда обряд массового обращения в веру, даже сопряженный с насилием, мог вызвать только одну эмоцию – восторг! Поголовное крещение жителей острова наверное ввергло в религиозный экстаз и самого Магеллана, ибо дальнейшие его действия были действиями безумца. После завершения церемонии он обратил свои устремления на соседний остров. Этим островом был Мактан, жители которого не пожелали сжигать своих идолов и принимать новую веру. В ответ Магеллан приказал устрашить упрямцев – сжечь на острове первое же поселение и установить на пепелище крест. Что и было сделано.

Сожженный поселок принадлежал вождю острова Лапу-Лапу. Вождь снес установленный крест и послал Магеллану предупреждение, что в случае появления пришельцев на его острове все они будут уничтожены. Это был вызов.
«Христианский король» острова Себу предупреждал Магеллана об агрессивности Лапу-Лапу, и о численном преимуществе его войска. Он предложил адмиралу своих воинов, в помощь. Но Магеллан отказался от помощи, заверяя короля что продемонстрирует непокорным силу испанского оружия.
Капитаны кораблей понимая опасность предпринимаемой адмиралом авантюры просили его не подвергать риску весь план экспедиции. Но амбиции оказались выше разума. Магеллан полагался на Всевышнего, веря что тот ему и на этот раз поможет. И отдал приказ готовиться к сражению.

27 апреля 1521 года корабли бросили якоря в двух милях от острова Мактан. Мелководье не позволяло подойти ближе, потому корабельные пушки оказались бесполезны в предстоящем сражении. Магеллан возглавил группу из пятидесяти наиболее здоровых, готовых к бою бойцов и погрузившись в три лодки они направились к берегу. В сотнях метров от берега днища лодок стали царапать песок и дальше воины брели в воде, оставив свои лодки с десятком моряков в них.

Из лесной чащи появились туземцы. Вместо ожидаемой сотни, моряки увидели тысячу агрессивных воинов. Те были вооружены бамбуковыми копьями с железными наконечниками, луками и дубинами. Некоторые размахивали китайскими кривыми мечами. Разделившись на два отряда, туземцы стали обтекать незваных гостей с флангов. Испанцы начали было стрелять из мушкетов, однако дистанция была слишком большой для прицельной стрельбы. Островитяне укрывались щитами из прочного дерева, пули испанцев не причиняли им вреда. Противники сближались и в нападавших полетели копья. Увидев что их копья достигают цели и пришельцы не бессмертны, осмелевшие воины вождя Лапу-Лапу бросились в атаку.

Десятку испанцев удалось прорваться к поселению и там они принялись жечь хижины, надеясь что акция устрашит нападавших туземцев. Но те пришли в еще большую ярость, увидев свои жилища в огне. Бой на мелководье был жестоким и вода стала красной от крови. Магеллан, получивший рану в лицо, слабел, его шлем был сбит копьем и он оказался окружен врагами, получая удары со всех сторон. Он проткнул еще одного, но не смог вытащить свою шпагу из тела врага. Этим воспользовались туземцы и набросились на него. Испанцы отступили, оставив на песке убитых и среди мертвых был их адмирал.

Великий мореплаватель, чей талант, мужество и настойчивость помогли ему пересечь океаны, найти Пролив, когда другие отчаялись его найти, открыть новые земли и приумножить могущество испанской корон, он погиб в заурядной разбойничьей драке.
Магеллан был воином и мореплавателем. Он не был политиком и дипломатом, потому оказался жертвой религиозного фанатизма своего времени. Этот фанатизм вел его через океаны и помогал совершать такое, что было не под силу обычным людям. Поступок фанатика люди всегда называют подвигом. Но сказано в Писании: «Не сотвори себе кумира..!».
Магеллан был фанатиком веры, он сотворил себе кумира. Он победил штормы и бури, голод и цингу, мятеж и мятежников. Но не смог победить себя. Вторжение со своим уставом в чужой дом всегда приводит к конфликту. Однако даже кровопролитная стычка, в которой погиб их адмирал, мало чему научила остальных. Если бы они знали что их ждет, то бежали бы оттуда, на всех парусах.
***

КАПКАН.

Все были подавлены гибелью Магеллана. За долгие месяцы плавания он сделал из юношей мужчин, научил их выживать в борьбе со стихией. В их жизни не было иного кумира. Потеряв своего адмирала, моряки утратили надежду. Многие не скрывали слез и горячо молились, прося у Всевышнего защиты и покровительства. На совете два оставшихся капитана Барбоса и Серрано делили власть. И здесь проявленные ими амбиции спровоцировали новую трагедию.
Своему слуге, рабу и переводчику Энрике адмирал в случае своей смерти завещал свободу. Но и после смерти адмирала капитаны продолжали относиться к Энрике как к рабу. В конце концов оскорбленный и униженный, тот сбежал к миролюбивым островитянам. Но и в их общине кровавый конфликт с пришельцами имел последствия.
С гибелью Магеллана растаяли честолюбивые мечты «христианского короля» стать властелином всех островов архипелага. Его приближенные во главе с воинствующим Лапу-Лапу требовали уничтожить или изгнать пришельцев, вторгшихся в их жизнь, сжегших их жилища, совративших их женщин. Королю оставалось подчиниться требованиям, ибо в случае отказа ему самому грозила смерть. И тут беглый Энрике предложил королю Хумабону и его окружению безумный план – захватить корабли. Так он хотел отомстить обидчикам!

Первого мая король острова Себу пригласил офицеров Армады на обед, посулив им вино, ласки юных танцовщиц и золотые подарки. Предвкушая пирушку, тридцать офицеров отправились на берег. Среди них были оба капитана Барбоса и Серрано, главный астроном Андреас де Сан Мартин и святой отец Вальдеррама, обращавший туземцев в христианство. Хроникер Антонио Пигафетта не смог составить им компанию. Раненый отравленной стрелой в драке у острова Мактан, он лежал в бреду. Это спасло ему жизнь.

Церемония началась танцами девушек и обильным угощением. Ничто не предвещало опасности, но в какой то момент отец Вальдеррама был незаметно уведен из-за стола. Это заметили главный лоцман и оружейный мастер. Их насторожило долгое отсутствие священника и выскользнув под удобным предлогом, они бросились к лодкам. Тревожная весть достигла кораблей, но было поздно.
Тела моряков вооруженные стражники волокли на берег. Они убили всех, включая капитана Барбосу, астронома Сан Мартина и святого отца Вальдерраму. В живых оставался Хуан Серрано, самый верный адмиралу капитан. За него требовали выкуп, предложив испанцам обменять пленника на мушкет. Те доставили им мушкет, но у них потребовали еще два. Они доставили еще два, но теперь у них требовали еще пять. Здесь гости поняли, что туземцы хотят захватить корабли их собственным оружием. Попрыгав в лодки, они спешно уходили от берега. Несчастный Серрано остался на песке. Он взывал к милосердию, но ему отрубили голову. К кораблям Армады на своих каноэ неслись воины из отрядов Лапу-Лапу. Обрубив якорные канаты и стреляя из пушек по преследователям, испанцы бежали, охваченные страхом.

Маневрируя ночью в незнакомых водах один их корабль налетел на мель и это был «Консепсьон». Корпус, изъеденный морскими червями не выдержал и набрав полный трюм воды, корабль плотно сел на грунт. С «Консепсьона» сняли все что было можно спасти и предали корпус огню, чтобы не достался туземцам.
Два корабля продолжили плавание и отныне это уже была не Армада. Командовать «Викторией» был назначен Эспиноса, а флагман-капитаном стал португальский пилот Карвайо. Опытному капитану Элькано припомнили его участие в мятеже, назначив только пилотом. Хроникер Пигафетта освоивший малайский язык, отныне исполнял функции переводчика, заменив сбежавшего Энрике. Из 265 моряков, покинувших Испанию, их оставалось сто тринадцать.

Корабли попали в лабиринт бесчисленных островов. Постоянная нехватка еды и воды вынуждала моряков идти на контакты с местным населением, часто злобным. Один остров был населен черными пигмеями, которые обстреляли их отравленными стрелами. Следующим на пути оказался остров Минданао, с горными водопадами и реками, впадавшими в океан. Их дружелюбно принял вождь местного племени, там моряков угостили лишь рисом и пойманной рыбой, позволили взять пресную воду из реки, но отказали в пополнении провианта. На том острове они увидели мрачную картину, на одном из деревьев висели три трупа. Им объяснили что повешенные были ворами. Морякам и здесь не удалось узнать ничего о Молуккских островах. После блужданий в лабиринте они наткнулись еще на один остров, где голые людоеды встретили их агрессивно, тряся копьями и стреляя по ним отравленными стрелами.

Следующим на их пути оказался дружественный остров Палаван, где бедолаг наконец накормили вкусной едой – мясом свиней, коз и домашней птицы, кокосами и сочными ароматными фигами, которые судя по всему были бананами. Местное вино из риса и кокосов показалось морякам гораздо приятнее на вкус, нежели пальмовое вино. На Палаване европейцы впервые увидели петушиные бои. Боевых петухов островитяне выращивали и почитали. Убитых в бою птиц они не бросали в суп, но хоронили как воинов.

Путь к цели по-прежнему оставался неизвестным. Им лишь удалось узнать что к северу от островов находится большое море, за которым – Китай. Стало быть, им нужно было двигаться в противоположном направлении. В последнюю неделю июня 1521 года, одарив гостеприимных жителей ножами и блестящими безделушками, они отправились курсом на юг.
Через несколько дней пути моряки увидели три большие рыбацкие лодки и потребовали от рыбаков провести корабли к Молуккским островам. Рыбаки были арабами, они улыбались и согласно кивали головами, не понимая ни слова из того о чем их просили. Вместо того чтобы привести испанцев к Молуккам, они привели их корабли к другому острову. Этим островом оказался Бруней.

***

В ЦАРСТВЕ СУЛТАНА

Корабли бросили якоря в водах просторной гавани. К борту одного из них приближалась большая открытая лодка, в которой пестрела нарядно одетая толпа людей, на мачте развевались бело-голубые полотнища, музыканты дули в трубы, били в барабаны и медные гонги. Лодку сопровождали две поменьше, в них стояли воины с копьями и мечами, очевидно охрана. Делегация поднялась на борт флагмана «Тринидад», слуги бывшие с ними быстро расстелили на палубе коврики. Усевшись на них, визитеры хлопнули в ладони и как по мановению волшебной палочки, перед европейцами стали появляться дары – еда и вино, апельсины и кувшины, полные душистых жасминовых лепестков. Гостям поднесли рулоны нежного шелка. Моряки в ответ предложили европейские подарки. Обмен состоялся, им гарантировали безопасную стоянку, пополнение запасов еды и воды. Султан острова желал принять гостей, как только те отдохнут от тягот пути.

Наконец, через несколько дней, их пригласили во дворец и на этот раз, помня коварный и подлый прием на острове Себу, в гости к султану была отправлена малая делегация. На берегу моряков усадили на спины слонов и под звуки гонгов животные медленно двинулись по узким улицам города. Они увидели большие дома, причалы и уличные шумные базары. Люди были в нарядных одеждах, многие мужчины вооружены короткими кривыми саблями и кинжалами. Дворец султана находился за каменной стеной, в амбразурах которой они насчитали с полсотни пушек.

Прибывших во дворец представили владыке, окруженному сотней телохранителей с саблями наголо. Гости поднесли султану и его жене подарки: бархатные турецкие халаты, мягкую расшитую серебром обувь, стеклянные венецианские вазы, оружие. В ответ их одарили шелками и специями, среди которых были корица и гвоздика, мускатный орех и душистый перец. Султан в своем приветствии сказал что рад видеть у себя гостей из дружественной Португалии. Здесь, к счастью пришельцев, султан ошибся думая что перед ним португальцы. Дело в том, что среди моряков делегации почти все были португальцами, они говорили между собой на родном языке, потому их и приняли за подданных короля Мануэля. Неизвестно как бы к ним отнесся султан, узнай он что перед ним подданные испанской короны, враги Мануэля. Потому гости благоразумно смолчали и приняли игру.

Их угощалили обедом, который включал множество яств, рисовое вино и длился до ночи. Уставших и захмелевших, гостей уложили спать в просторных комнатах. Впервые, после двухлетнего плавания они спали на мягких матрасах и прохладных простынях. Всю ночь слуги неслышно меняли факелы в настенных светильниках и утром банкет продолжился. Наконец, довольных приемом и подарками, их снова усадили на слонов и кортеж отправился в порт. В лодках они недосчитались нескольких моряков, среди которых были пилот Элькано и капитан «Виктории» Эспиноза, но их успокоили, сказав, что эти моряки пожелали быть в гостях подольше. На самом деле, в практике султана было оставлять под своим надзором нескольких заложников, дабы предупредить непредвиденные сюрпризы от иноземцев.

Моряки провели месяц в ремонтных работах, используя для пропитки днища кораблей кипящий вар, включавший кокосовое масло и пчелиный воск. Главный капитан Карвайо, избранный после погибшего адмирала, завел себе гарем из трех девиц и проводил время в праздности, меньше всего думая о кораблях. В конце концов, по требованию моряков он был смещен с должности. В конце августа 1521 года корабли были готовы к отплытию и султан вернул заложников Элькано и Эспинозу. За время пребывания во дворце они пытались выведать тайну, местонахождение Островов Пряностей. Но тщетно, арабов им было не перехитрить. Два матроса сбежали на берег, о беглецах не было известно ничего.

На выходе из гавани «Тринидад» в результате неудачного маневра сел на мель и пришлось дожидаться ночного прилива, чтобы стащить его с грунта. Через пару дней обнаружили течь в корпусе, корабль снова нуждался в починке. Им нужна была стоянка на ближайшем острове. Этим островом оказался безлюдный Симбонбон и там они провели месяц в ремонтных заботах. В джунглях острова водились дикие кабаны, свежее мясо этих животных стало деликатесной прибавкой к их скудному рациону. В водах лагуны они обнаружили огромных крокодилов и странную двурогую рыбу с мордой свиньи. Помимо этого в лагуне были стаи непуганой рыбы, которую они глушили длинными палками, солили и вялили.
В конце сентября они покинули экзотичный Симбонбон и через несколько дней повстречали в море рыбаков, которых назвали «морскими цыганами». Как цыгане на суше странствуют в своих кибитках, так эти их морские собратья странствовали в лодках. Кормовая жилая часть их посудин была накрыта тентом из пальмовых листьев. Там они спали, ели, любили и рожали, там и умирали. На суше у них жилья не было, умерших они хоронили на безлюдных островках. Странствуя среди бесчисленных островов архипелага эти морские бродяги пробавлялись рыбой, которую тут же солили и вялили. На морских плантациях они выращивали трепангов. Эти морские огурцы считались деликатесом в Китае и джонки приходили к ним оттуда, за сотни миль. В обмен на засоленных трепангов китайцы доставляли рыбакам рис, одежду из хлопка, рыболовные снасти.

Морские цыгане не знали ничего о Молуккских островах, но привели корабли к маленькому острову, на котором испанцы обнаружили множество деревьев, кора которых в Европе ценилась выше золота. Они набили мешки корицей. Их гнилая мука и питьевая вода, разбавленные найденными пряностями, обрели вкус, недомогания помалу прекратились. Корабли двинулись дальше.
На грани отчаяния, вечно голодные несчастные странники молили небо о чуде. Они ждали этого каждый день и все, что мешало чуду случиться, вызывало их гнев. Так, однажды, столкнувшись с откровенной враждебностью рыбаков, которых встретили на своем пути, они убили нескольких, утопили посудину и взяли в плен остальных. Они требовали от пленных указать путь к Молуккским островам, угрожая выбросить их за борт, на съедение акулам. Многие моряки вспоминали своего адмирала, который учил их тому, что туземцы – это дикари и понимают они только закон силы.

Пленники обещали им указать путь к Островам Пряностей. Но обманули испанцев, привели их корабли к острову людоедов. Моряки отбили атаку каннибаллов и бросили им на съедение нескольких обманщиков. Людоеды потрошили тела, пожирали сырые внутренности, поливая их соком лимона. Размахивая топорами и танцуя вокруг добычи, они жарили куски человечины на вертелах, на пиршество сбегались их женщины и дети. Подавленные сценой жуткой смерти своих родственников, оставшиеся в живых рыбаки покорно повели корабли испанцев к Молуккам.

В пути налетевший шторм едва не утопил корабли. Спустя несколько дней и ночей буря стихла, небо прояснилось. Они увидели на горизонте пять островов. На самом большом из них дымил вулкан, упершись в небо своей вершиной и окрашивая облака в сизо-оранжевый цвет. На других островах тоже дымились вулканы, но поменьше. Это были те самые желанные Острова Пряностей, на поиски которых они, рискуя жизнями, отправились два года и три месяца тому назад, потеряв в странствиях корабли, товарищей и своего адмирала…

***

В КОРОЛЕВСТВЕ КОРОЛЕЙ

Лавируя между рифами, корабли вошли в бухту острова, салютуя выстрелом из корабельной пушки. Здесь похоже, были знакомы с европейскими традициями, грохот пушки никого не напугал. Их встречала нарядная лодка, местный король и его малая свита поднялись на палубу флагмана. У короля было мусульманское имя Аль-Мансур, здесь жили по законам ислама. В своем приветствии монарх поздравил гостей с прибытием на остров Тидор, добавив, что звезды предсказали ему визит друзей. Король Аль-Мансур знал об Испанском королевстве и выразив свое почтение королю Карлосу, заверил моряков в дружбе, добавив что в искренности его заверений гости очень скоро убедятся.

Испанцы высказали пожелание обменять свои товары на пряности и король охотно дал согласие. Он приказал подготовить торговое место для сделки и предоставил морякам свободу в их отдыхе. В последующие дни они знакомились с островом и жизнью его обитателей. Нежданная помощь пришла от местного жителя, португальца по имени Мануэль, который был какое-то время в услужении у одного из португальских губернаторов Педро де Лороса, проживавшим ныне на соседнем острове. От Мануэля они узнали что Молуккских островов насчитывается в группе около десятка и каждым из них правит свой король, но поскольку остров Тидор, на котором они находятся, является самым большим, то и его владыка считается главным королем. От Мануэля они также узнали что португальские корабли появляются здесь уже десять лет и король соседнего острова Тернате водит с ними дружбу, из-за чего у Аль-Мансура постоянная вражда с соседом.

История той вражды была такова. С приходом сюда португальцев отец короля Аль-Мансура заключил с ними союз, надеясь, что европейцы помогут ему остановить экспансию китайцев и арабов, которые, по праву первого диктовали свои условия торговли, скупая пряности за бесценок. Португальцы усмирили китайцев, но взамен установили свою монополию, в которой видели могущество своего королевства в Европе. Умный Аль-Мансур не желал ничьей монополии, разумом понимая, что покупатели однажды перегрызутся между собой и их алчные распри закончатся кровавым конфликтом для островитян. Король желал не воевать, но торговать со всеми и для него дружба с самым влиятельным в Европе монархом означала покровительство и защиту его собственных интересов.

Искушенный в дворцовых интригах их новый знакомый Мануэль посоветовал морякам быть настороже в общении с королем. Он сообщил им, что закулисные игры знати здесь дело обычное и наверняка королю уже нашептывают на оба уха убить гостей, чтобы не ссориться с португальцами. Выслушав такое от Мануэля, капитаны пожелали встретиться с его бывшим боссом, губернатором Педро де Лороса, в надежде узнать от него больше.
Через несколько дней португальский сеньор был у них в гостях. Он рассказал что в годы своей службы в Индии был лично знаком с Магелланом, уважал его за храбрость и морские качества, они были друзьями. Де Лороса рассказал им что португальцы на этих островах хозяйничают и вывоз пряностей король Португалии держит в строжайшей тайне, тщательно скрывая ее от короля Испании и от самого Ватикана. Поэтому он, Де Лороса, не может и помышлять о возвращении в Португалию из опасения быть там убитым немедленно, ибо является носителем секретной информации. Он также добавил что во всех восточных колониях Португалии на корабли Магеллана объявлена охота и им небезопасно находиться здесь.

Эта информация чиновника открыла морякам причину категоричного отказа короля Португалии в просьбе Магеллану, просившему его величество об экспедиции еще задолго до своего отъезда в Испанию. Королю не нужна была никакая экспедиция, ее уже совершил Васко да Гама и его корабли давно и тайно вывозили пряности! Действовать открыто в этом промысле королю мешала Папская булла скрепленная Тордесильясским Договором от 1494 года. Тот документ разделил мировой океан на сферы влияния между Испанией и Португалией. Граница проходила именно здесь и доказать ее аккуратность в те времена было невозможно, ибо не существовало точных навигационных инструментов. Португальцы вывозили пряности в Индию, а оттуда через посредников купцов грузы шли дальше, в Африку и Европу. Эту разгадку враждебности к нему короля Португалии мертвому Магеллану, увы, не суждено было узнать.

После той беседы с Педро де Лороса моряки разгадали и хитрость короля Аль-Мансура, ссылавшегося на звезды, якобы пославшие ему друзей из Испании. Дело было не в звездах, а в политике, и похоже было что король втягивает их в авантюру, преследуя свои цели. Покойный Магеллан снова оказался прав в своих предположениях, утверждая что португальцы пиратствуют в этих водах. Только убедившись в этом воочию, капитаны погибшего адмирала наконец осознали всю опасность нахождения здесь, где давно хозяйничают португальцы. Им следовало убираться отсюда, исчезнуть как можно скорее, с тем, чтобы доставить груз и важную политическую новость своему королю.

Пока головы офицеров были заняты этими невеселыми мыслями, любознательный хроникер Пигафетта знакомился с бытом и языком островитян. Он узнал, что в отличие от филиппинцев, которые охотно уступали морякам своих жен и дочерей, местные исповедуют ислам и ревностно охраняют и прячут своих женщин от соблазнов. Например, у короля Аль-Мансура был огромный гарем, где проживали его двести жен. К этой резиденции, находившейся в стороне от посторонних глаз, не позволялось приближаться никому, под угрозой немедленной смерти. Каждая семья подданных островитян обязана была поставлять в гарем короля одну или две из своих дочерей. Во время трапезы король со своей старшей женой восседал на возвышении, откуда он мог видеть всех своих женщин. Он подавал знак той, с которой ночью желал быть в постели, а старшая жена дальше следила чтобы пожелание короля исполнялось в точности. У этого короля было двадцать шесть детей. Но у некоторых владык соседних островов количество детей доходило до шестисот!

Беспечную жизнь богатых лентяев жителям этих островов подарила Природа, обогатив их острова уникальными растениями и деревьями. Пигафетта, пытаясь найти разгадку этому феномену, нашел ответы. Он в своих записках оставил описания местной флоры и фауны и объяснение причин, почему эти пряности не растут нигде больше в мире. Землю этих островов действующие вулканы удобряют золой, редкими минералами из недр. Теплые тропические дожди увлажняют почву ежедневно, густая растительность помогает создавать парниковый эффект, плодородные долины окутаны этим влажным теплым туманом, защищающим растительность от палящих лучей солнца. На островах от побережья до самых горных вершин тянутся густые леса и это леса гвоздики, корицы, орехов, всевозможных фруктов и целебных трав.
Однажды португальцы вознамерились увезти с собой саженцы этих диковинных деревьев. Вождь местного племени наблюдал их потуги и улыбался: «Вы можете увезти наши деревья. Но вы не увезете с собой наши дожди…».

Китайцы, обнаружившие этот рай задолго до европейцев, помимо использования пряностей как специй, открыли и их целебные свойства. Настойка из гвоздики улучшает зрение, эффективно лечит лихорадку и простуду. Добавленная в еду, гвоздика стимулирует кровообращение и очищает кишечник. Ароматическое масло гвоздики китайцы применяют в целебном массаже для омолаживания кожи, лечении нарывов и воспалений кожи. Эффективным снадобьем оказалась корица. Спустя несколько веков, уже в наши дни, медицинская наука, исследовав лечебные свойства двадцати шести самых популярных пряностей, трав и растений, ставит корицу на первое место!

Спустя несколько дней была готова торговая площадь с постройками, куда островитяне и экипажи кораблей свозили свои товары для обмена и торг начался. Испанцы предлагали ткани, домашнюю утварь, стеклянную и медную посуду, ножи, ножницы, изделия и украшения из серебра. Они грузили свои корабли пряностями, пока не обменяли на них последний нож и последний кусок ткани. Их корабли пропахли гвоздикой и корицей, мускатным орехом и имбирем. Они были загружены так, что морякам оставалось лишь спать на палубе. После празднеств по случаю завершения торгов был назначен день отплытия.

Выбрав якорь и отдав прощальный салют «Виктория» направилась к выходу из бухты, ожидая что флагман последует за ней. Но случилось непредвиденное. Изношенный корпус перегруженного пряностями «Тринидада» дал течь и флагман мог сесть на дно со всем ценным грузом, не успев выбрать якорь.
Промедление ставило под угрозу экспедицию и на экстренном совете было решено разделиться. «Виктория» должна была уходить на запад, пересечь Индийский океан, обогнуть Африку и двигаться дальше на север, в Испанию. Флагману «Тринидад» с половиной команды суждено было оставаться для ремонта, подвергаясь ежедневной опасности быть обнаруженными португальцами. Далее им предстояло следовать на восток, пересечь Тихий океан и идти в Панаму.

Опытный навигатор Хуан Себастьян Элькано был назначен капитаном «Виктории». Его помощником был неизменный навигатор покойного адмирала, пилот Албо. С ними были 60 моряков, которым предстояло закончить экспедицию, начатую Магелланом.
Капитаном флагмана «Тринидад» был оставлен проштрафившийся Карвайо, ему помогали пилот-навигатор де Мафра и мало сведущий в навигации, но преданный делу покойного адмирала оружейный мастер Эспиноза. И 53 моряка с ними.
В полдень 21 декабря 1521 года они прощались. Многим из них не суждено было увидеть свою землю, своих родных, никогда…
***

«ВИКТОРИЯ».

Король Молуккских островов Аль-Мансур был опечален происшедшим. Теперь его шансы на дружбу с королем Испании были ничтожны. Но все же торговая сделка с испанцами оказалась выгодной и благодарный монарх придал «Виктории» двух лоцманов, которые должны были вывести корабль из опасных мелей, рифов и островов с людоедами, в чистые воды океана.
Корабль уходил на юг и после свирепого шторма они достигли острова Тимор. Огромная трехкилометровая вершина острова упиралась в небо. На острове было обилие живности, его долины были полны фруктами, орехами, бананами, кокосами. За этим последним островом индонезийского архипелага простирался Индийский океан и здесь лоцманы с ними попрощались.
В укладе жизни островитян Тимора отражалось абсолютное влияние Китая. Здесь ели жирную свинину и рис, здесь царил культ золота и распространенной болезнью, завезенной китайцами был сифилис. Хотя моряки и увидели изобилие фруктов, овощей и всевозможной еды, им не удалось договориться с вождем местного племени. Тот был жадным и заломил такую цену, что у них не оставалось выбора, как применить силу. Они захватили в заложники местных старейшин. Прием сработал и в качестве выкупа моряки получили туши диких быков, кабанов и коз, фрукты и воду. С тем и покинули скупых тиморцев. С борта сбежали еще два молодых моряка, очевидно соблазненные местными красотками.

Курс «Виктории» лежал на запад и следующим на их пути был остров Ява. Этот остров издавна известен европейцам своими необычными обрядами и хроникер Пигафетта в путевых заметках описал некоторые: «Когда один из старейшин умирает, тело его сжигают в костре. Его старшую жену носят в носилках по деревне, она прощается со всеми близкими, уверяя что этой ночью будет в объятиях своего мужа. Носилки подносят к костру и она прыгает в огонь. Если откажется, то будет считаться бесчестной, лишится всех привилегий жены старейшины, умрет нищенкой или ее просто зажарят и съедят».

Причуды островитян проявлялись в сексуальных забавах, в технике, которую они называли «паланг». Юноше вшивали в плоть его члена погремушки, сделанные из золота или серебра. Эти погремушки издают грохот при ходьбе и девушки отдают предпочтение тем юношам, чьи погремушки громыхают громче. В постельных сценах девушка входила в экстаз от грохота погремушек, доносящегося из ее влагалища.

Местный король имел абсолютную власть над своими подданными. Когда кто-либо выказывал неуважение к монарху, тот приказывал содрать с ослушника шкуру живьем. Шкуру засаливали и высушивали на солнце. Затем мешок из той шкуры набивали требухой, втыкали в него голову и руки жертвы и выставляли на публике так, что руки чучела хлопали над его головой. Этот танец убиенного назывался «зонгу» и собирал толпу народа. Чтобы не смешивать свою кровь с простолюдинами, короли женились на своих сестрах. Естественно, по этой причине все их дети были дегенератами.

11 февраля 1522 года «Виктория» покинула остров. Перед ними простирался Индийский океан, в котором хозяйничали португальцы. Идти прижимаясь к островам, чтобы иметь возможность пополнять запасы, означало угодить в ловушку к неприятелю, потерять корабль, ценный груз и саму жизнь. Отныне не было совета капитанов. Капитан Элькано единолично решал каким путем следовать. Он взял курс на южную оконечность Африки, на Мыс Доброй Надежды. Это был нехоженый маршрут и никто не знал что их ждало впереди, в открытом всем ветрам океане, вдали от материка и островов.

Спустя два месяца плавания в тяжелых штормах моряки «Виктории» наконец увидели мыс, который португалец Бартоломео Диаш, первый мореплаватель, побывавший в этих местах, назвал Мысом Бурь. Мореплаватель оказался абсолютно прав с названием. В своем следующем плавании он и его корабль со всем экипажем погибли в тех коварных водах. Здесь, у оконечности африканского континента встречаются два течения – холодное антарктическое и теплое из Индийского океана. Здесь ветер скачет по румбам, вздымает огромные волны, которые натыкаясь своей подошвой на подводные скалы разлома земной коры закручивают гребень, несутся с удвоенной скоростью. Такие волны-убийцы и в наши дни ломают и корежат стальные корпуса современных кораблей.

Несколько недель они безуспешно пытались обогнуть мыс, ветры сломали фок-мачту их корабля и унесли ее паруса. Отчаявшись выжить в этом аду, многие моряки были готовы спасаться на Мадагаскаре, даже зная, что там их ждет заточение в португальской тюрьме. Наконец, капитану Элькано чудом удалось воспользоваться коротким затишьем и проскользнуть в Атлантику. После ремонта в безжизненной бухте корабль взял курс на северо-запад, держась подальше от побережья, на котором повсюду были сторожевые посты португальцев. Из съестных припасов у них оставался только рис и цинга вновь набросилась на моряков, за короткое время утащив на океанское дно двадцать душ, среди которых был и племянник Магеллана.

В начале июля они достигли острова Сантьягу в архипелаге островов Зеленого Мыса и капитан Элькано принял отчаянное решение пополнить там запасы еды и воды, без чего они уже не могли выжить. Для португальских властей острова была придумана легенда об экспедиции нескольких торговых кораблей, которых разметал шторм в океане. Вид измученных и истощенных моряков, их потрепанный корабль, потерявший мачту, разжалобили портовых чиновников, позволивших испанцам закупить на их острове провиант и воду. На следующий день Элькано отправил на берег шлюпку с десятком моряков за последними закупками и там случилось непредвиденное.

Один из матросов «Виктории», португалец Симон де Бургос в таверне хватил лишнего и проболтался об их экспедиции. Портовые власти, получившие донос, немедленно уведомили капитана Элькано в том, что корабль будет отправлен в Португалию под арестом и им следует ждать эскорт, который прибывает через два дня. Воспользовавшись промедлением властей, отложивших арест корабля до утра следующего дня, испанцы бежали в ту же ночь, оставив своих десять арестованных товарищей в плену у португальцев. На всех истрепанных парусах «Виктория» уходила к Канарским островам. Из 265 покинувших Испанию три года назад, теперь их оставалось только восемнадцать. Корпус корабля протекал, они работали на ручных помпах, из последних сил спасая груз.

---

6 сентября 1522 года жители порта Санлукар-де-Баррамеда наблюдали странное зрелище. В бухту медленно входил корабль – призрак. Его паруса были изорваны, борта изъедены солью и избиты штормами, на уцелевших мачтах не было флагов и гюйсов, корабельные пушки молчали. Моряки вышедшего навстречу лоцманского бота увидели на палубе корабля живые скелеты, их глотки хрипели и просили глоток воды. Кругосветное плавание пяти кораблей Молуккской Армады, длившееся ровно три года, удалось завершить только одному. Это была «Виктория».

***

ЭПИЛОГ
С оценкой доставленных 50 тонн пряностей король Карлос отправил своей тетке Маргарите Австрийской, регентше Нидерландов, триумфальное письмо в котором уведомлял о коммерческом успехе экспедиции и просил помочь в реализации ценного груза на рынках северной Европы, где цены были самыми высокими.
Король Кастилии и Арагона, ставший к тому времени Императором Священной Римской Империи Карлосом Пятым, не упоминал в письме о цене, которую заплатили моряки, доставившие ему этот груз. Игнорируя обещание данное в контракте Магеллану, король отдал Торговой Палате указание немедленно готовить новую экспедицию к Молуккским островам.

Спустя месяц, король принял в своем дворце трех моряков «Виктории» и выслушал их рапорт. После расследования, включавшего мятеж и его подавление, а также смерть Магеллана, потерю кораблей и прочих событий в экспедиции, король раздал награды оставшимся в живых. Капитан Элькано получил королевское прощение за участие в мятеже, годовую пенсию в размере 500 золотых дукатов, рыцарский титул и офицерский мундир.
Несколько офицеров армады также получили вознаграждения, морякам был списан королевский налог на их долю груза. Они все заслужили свои награды.

Адмирал Молуккской Армады Фернан Магеллан был забыт. Его звание морского офицера было аннулировано, семья лишена всех компенсаций. Преданный Магеллану капитан Альваро де Мескита, брошенный в тюрьму после возвращения похищенного корабля «Сан Антонио», был освобожден. Свобода была ему компенсацией. Наглотавшись испанского правосудия, он покинул страну.

Пилот Гомеш, угнавший из пролива корабль «Сан Антонио» в Испанию, вместо наказания получил рыцарское звание. В ходе следствия он оправдывал своё дезертирство обвинениями в адрес Магеллана, а наказания мятежников называл неоправданной жестокостью, выставляя Картахену, Мендосу и Квесаду невинными жертвами. Он врал, расчитывая на защиту и протекцию епископа Фонсеки.

Судьба моряков корабля «Тринидад» была трагичной.
После длительного ремонта, 6 апреля 1522 года они покинули остров Тидор и последовали через Тихий океан, к берегам Панамы. Но после шестимесячных скитаний, пройдя половину пути, вынуждены были возвратиться, по причине непрофессионализма капитана, отсутствия запасов еды и смерти от цинги большей части экипажа. На Молуккских островах два десятка измученных испанских моряков были захвачены португальцами и заключены в тюрьму, пожизненно.

***

МЕСТЬ ОДИННАДЦАТИ ТЫСЯЧ ДЕВСТВЕННИЦ

Епископ Хуан Родригес де Фонсека поступил с Магелланом точно так же, как он поступил до него с Колумбом. Но на этот раз святоша недолго торжествовал свою победу. В начале 1524 года, спустя два года после завершения кругосветной экспедиции Магеллана, в Испании по инициативе епископа был создан Совет Индий, главой которого Фонсека назначил самого себя. Совет Индий был наделен законодательной и судебной властью в американских и филиппинских колониях и Фонсека стал их фактическим правителем. Но скончался уже через два месяца, в том же 1524 году.

Еще один враг Адмирала, король Португалии Мануэль I, прожил всего 7 месяцев после смерти Магеллана. Король умер загадочной смертью в возрасте 52 лет. Его двадцатилетний сын, новый король Португалии Жуан III, узнав о ценном грузе специй, доставленных «Викторией» его дяде и врагу, испанскому королю Карлосу обратился с протестом в Ватикан, прося защиты от произвола нарушителей демаркационной границы. Длительные споры, распри и прения сторон растянулись на годы и закончились ничем, ибо в то время не было совершенных навигационных инструментов, равно как и точных морских карт, чтоб поставить в споре точку.

И пока длились те споры, император Карлос Пятый продолжал снаряжать и посылать к Молуккам новые экспедиции. В 1525 году была отправлена вторая Армада, в составе 5 кораблей. Командовал флотилией адмирал Франсиско Гарсия де Лойса. Первый капитан совершивший и завершивший кругосветное плавание в экспедиции своего Адмирала, Хуан Себастьян Элькано был назначен в новой экспедиции вице-адмиралом.
Штормы сороковых широт Атлантики утопили три корабля из пяти, в Тихом океане погиб еще один. Цинга уничтожила практически всех моряков, в живых из 450 на уцелевшем корабле, который достиг Молуккских островов, оставалось лишь восемь. В плавании от цинги скончались оба адмирала, Элькано пережил своего командира всего на пять дней.

Потери не останавливали амбиций императора Карлоса и командовать третьей флотилией он назначил опытного моряка Себастьяна Кабота, от чьего имени моряки всего мира знают что такое «каботаж». Повторяя маршрут Магеллана адмирал Кабот довел свои корабли лишь до устья реки Рио де ла Плата и не выдержав испытаний штормами, повернул назад. В Испании он был осужден за трусость и денежные штрафы сделали его нищим.

Известный своими завоеваниями в Мексике конкистадор Кортес решился на авантюру возглавить четвертую экспедицию, путь которой к Островам Пряностей был значительно короче, от берегов Мексики через Тихий океан. Но умевший воевать на земле он потерпел фиаско в океане, лишь один из его кораблей достиг островов, где был захвачен португальцами со всей командой и ценным грузом.

Короля Испании и императора Римской Империи Карлоса Пятого в его одержимости уже ничто не останавливало. В захвате мировой монополии на торговлю пряностями он видел свою миссию. Командовать пятой армадой он назначил воинственного и агрессивного португальца Симона де Алькасаба и придал ему восемь кораблей с сотнями солдат, поставив задачей основать военный форт-крепость на Молукках и выгнать оттуда португальцев.
Но Император Римской Империи истратился, война с Францией истощила испанскую казну настолько, что все отказывали монарху в кредитах. Он упросил Ватикан склонить короля Португалии Жуана III к тому, чтобы тот дал ему денег в долг, под залог. В залог Карлос ставил все Молуккские острова. Оба короля подписали Сарагосский Пакт и Карлос Пятый получил 350 тысяч золотых дукатов. Но и эта экспедиция была неудачной, испанцам не удалось реализовать их замысел. Крушение надежд на мировое господство ввергло императора в депрессию настолько, что он отошел от дел, оставив престол в пользу сына Филиппа II.

Испанцы, разделившие власть с португальцами, получили контроль на Тидоре только в 1603 году и построили наконец на острове свой форпост. Но их присутствие там длилось всего 60 лет, пока территория острова входила в состав Испанской Ост-Индии.

---

В результате кругосветной экспедиции Магеллана, которую после гибели адмирала завершил его капитан Элькано, был открыт проход из Атлантики в неизведанный Тихий океан и с возвращением «Виктории» было доказано, что планета имеет форму шара, а мировой океан занимает большую часть поверхности планеты. Так были развеяны мифы географов, звездочетов и церковников, утверждавших что планета плоская.
Плавание кораблей Магеллана было в 15 раз длиннее в морских милях, чем плавание Колумба и осталось одним из самых значительных открытий в истории человечества. Безумство Магеллана было не понято людьми. Но его поняли боги. Они наказали всех его врагов. Человечество тоже благосклоннее к Магеллану, чем короли. Открытый им пролив был назван его именем, навсегда. Моряки всего мира помнят и салютуют тебе, Адмирал!

Свой тост мы стоя пьем, за тех, кто в море
За тех, кто в шторм воюет со стихией, как с врагом
Мы с вами в том аду, друзья, и в радости, и в горе
Осушим же бокалы! И снова до краев нальем!

© Copyright №217042000388 Вальтер Мария