«…Вы едете в капиталистические Соединенные Штаты. Сегодня мы союзники, потому что нуждаемся друг в друге, но когда война закончится и мы одержим победу, а мы уверены, что одержим ее, мы снова станем открытыми врагами. Мы никогда не изменим нашу философию и нашу доктрину. Мы союзники в беде, но оба партнера знают, что ненавидят друг друга.
Рано или поздно столкновение между нами неизбежно. До тех пор союзники останутся нашими друзьями и мы будем сотрудничать в наших взаимных интересах…». (Из инструктажа, получаемого членами Советской Закупочной Комиссии в ЦК КПСС, перед отправкой их в США в 1942 году).
От Автора.
Майор американской армии Джордж Рэйси Джордан с мая 1942 по июнь 1944 являлся экспедитором по ленд-лизу и офицером связи с русскими в двух основных центрах по отправке грузов в СССР. Это были аэропорт Ньюарк и авиабаза в Гранд-Фоллс, в штате Монтана.
Майор вел дневники, записывая в них важные детали о партиях грузов и все что происходило вокруг этих грузов. Он записывал конкретику военных грузов, в том числе информацию о переданных в СССР военных заводах, тысячах самолетов, танков, боеприпасов, продуктов питания, чертежей и материалов для создания атомной бомбы. А также информацию о грузах с предметами личной роскоши для большевистско-талмудических кремлевских правителей и их жен. Эти грузы тоже были оплачены налогоплательщиками, простыми американцами.
После войны майор использовал свои записи для книги, в которой указал акты шпионажа союзника и привел факты предательства интересов Америки ее чиновниками. Книга была написана в 1952 году. Но с ее изданием возникли трудности. Как указывал автор: «…мы провели исчерпывающий поиск и не смогли найти издателя, который бы предложил эту книгу общественности…». Майор был шокирован реакцией важных персон и прессы, пытавшихся не допустить огласки. Гонения против него продолжались почти три года, целью которых было утаить информацию, чтобы она никогда не стала достоянием общественности.
Секретными грузами были не только сотни миллионов долларов дополнительной помощи, но даже специальная бумага и пластины-матрицы, позволяющие печатать банкноты Федеральной Резервной системы США. Все это отправлялось в СССР со складов аэропорта Ньюарк, штат Нью-Джерси, США, где майор Джордан инспектировал отправляемые грузы и видел все собственными глазами.
В защиту майора и подтверждение фактов выступили сотни американцев, его сослуживцы и участники тех событий. По информации, изложенной майором в его рапортах было проведено специальное расследование ФБР. Далее состоялись слушания в Конгрессе: первое в декабре 1949 года и второе в марте 1950 года. Преследования прекратились только после того, как правота майора Джордана была доказана полностью и признана Конгрессом США.
Книга майора никогда не была переведена на русский язык. Власть в стране советской принимала все меры к тому, чтобы о помощи союзников в годы войны не узнал никто из ее граждан. Я перевел книгу майора и предлагаю читателям несколько самых скандальных историй из нее. Одна из них о раскаянии советского правительственного чиновника, причастного к шпионажу СССР против союзника, оказывавшего огромную военную и экономическую помощь, которая была решающей для победы над гитлеровской Германией.
Виктор Кравченко вступил в ВКП(б) в 1929 году. Учился вместе с Брежневым в Днепродзержинском металлургическом институте, был его другом. Работал на Донбассе. В 1943 году Виктор Кравченко, уже ставший торговым атташе и членом Советской Закупочной Комиссии, был командирован в США. Где был вовлечен в грязное преступление, творимое его правительством. Не желая быть соучастником, он сдался американским властям и попросил политическое убежище.
Кравченко был допрошен юристом Комитета Палаты представителей, членом Комитета по расследованию анти-американской деятельности Фрэнком С. Тавеннером. Майор Джордан в своей книге приводит текст этой процедуры полностью.
Откровенные ответы сталинского чиновника, которые в полной мере отображают реальную картину провозглашаемой «дружбы народов» от имени рабского населения СССР произвели сенсацию в американском обществе. Получивший убежище Виктор Кравченко написал книгу, которую предварил словами: «…Я не смешиваю Россию и народ с советским режимом. Сталины и Молотовы приходят и уходят, а Россия пребудет вечно. Я борюсь против советизма, а не против России; я против коммунизма, но не против народа России, русских, украинцев, всех других. Я избрал свободу и так назвал свою книгу. Которую посвящаю советскому народу, из которого я вышел. Я посвящаю ее памяти миллионов погибших в борьбе против советского абсолютизма; десяткам миллионов невинных людей, гниющих в бесчисленных кремлевских тюрьмах и лагерях принудительного труда; памяти миллионов моих соотечественников, погибших при обороне нашей любимой родины с мечтой о лучшем будущем для нашего народа. Я посвящаю эту книгу прогрессивным и стремящимся к справедливости людям во всех странах, которые помогают в борьбе за свободную демократическую Россию, без которой не может быть устойчивого мира на земле…»
Виктор Кравченко Нью-Йорк, 11 февраля 1946г.
Виктор Кравченко не был из семьи белогвардейцев или политзаключенных. Его семью не раскулачивали и не ссылали в Сибирь. Он был выходцем из советского народа, в чем и признается. Потому не понимал разницу между русскими и советскими. Он наверное был послушным слугой режима все годы своей карьеры, ибо поднялся на такой уровень, где власть считает тех кого допустила к кормушке своими верными псами и вассалами. И не стесняется в своем откровенном цинизме, объясняя им цели и задачи большевицкого строя совсем не так, как об этом объясняли народу газеты. И на том уровне, будучи допущенным к циничным тайнам власти, Виктор Кравченко наконец, прозрел. Так прозревали многие до него и после него.
Личный секретарь Сталина Борис Бажанов сбежал на Запад и там в своей книге рассказал о лжи советской власти. Генерал КГБ Калугин, полковник Черкашин, академик Сагдеев и многие другие — они в разные годы тоже бежали из страны советской и живя на свободе написали свои книги-признания.
Виктор Кравченко наивно мечтал о свободной демократической России. Но мечты о демократической России — это как мечты проститутки, у которой сгнили все детородные органы, но она все еще надеется родить ребенка. Да и откуда взяться свободе в стране рабов и холопов, которым разница между свободой и анархией неведома?
*****
РАСКАЯНИЕ.
Г-н Тавеннер:
Какую должность вы занимали в советском правительстве, когда находились здесь, в Соединенных Штатах?
Г-н Кравченко:
Я был экономическим атташе Советской Закупочной Комиссии с августа 1943 года по апрель 1944 года.
Г-н Тавеннер:
Не могли бы вы объяснить нам структуру Советской Закупочной Комиссии, то есть, кто контролировал ее деятельность, а также привести любую другую соответствующую информацию. и осветить любой другой вопрос, касающийся ее работы?
Г-н Кравченко:
Для полноты картины я прошу вашего разрешения, чтобы объяснить общие особенности ситуации во время войны, до того, как мы приехали в Соединенные Штаты. Когда я говорю “мы”, я имею в виду всех членов Закупочной Комиссии, у которых были разные ответственные обязанности и общая ответственная работа. До того, как мы приехали в Соединенные Штаты, мы получили инструкции от руководителей партии.
Г-н Тавеннер:
Под словом “партия” вы имеете в виду Коммунистическую партию?
Г-н Кравченко:
Коммунистическую партию, конечно. В Советском Союзе существует только одна партия. В беседах, на которые я был вызван и имел с официальными лицами из Центрального Комитета партии, мне неоднократно указывали:
“Вы едете в капиталистические Соединенные Штаты. Сегодня мы союзники, потому что нуждаемся друг в друге, но когда война закончится и мы одержим победу, мы снова станем открытыми врагами. Мы никогда не изменим нашу философию и нашу доктрину. Мы союзники в беде, но оба партнера знают, что ненавидят друг друга. Рано или поздно столкновение между нами неизбежно. До тех пор союзники останутся нашими друзьями, и мы будем сотрудничать в наших взаимных интересах”.
Нам говорили что по этой причине и с прицелом на будущее мы должны тщательно изучить всю военную и гражданскую промышленность в Соединенных Штатах, все технологические и промышленные процессы. Мы должны овладеть вашими секретами, чтобы достичь подобных результатов в нашей стране, чтобы когда придет время, быть готовыми к борьбе с вами».
Представитель Фрэнсис Э. Уокер:
Считали ли русские Соединенные Штаты своим врагом в период, когда мы боролись за общее дело?
Г-н Кравченко:
Идеологически и скрытно – да. Например, каждую неделю с нами проводились закрытые партийные совещания в нашем офисе в Москве. Кто-нибудь приходил из Центрального Комитета или из Политбюро. Он произносил речь о международном положении, о военной ситуации и так далее, и все они всегда говорили и повторяли одно и то же:
“Мы союзники, потому что идет война. Но вы должны понимать, что мы никогда не понравимся американцам, а они никогда не понравятся нам. Нам также никогда не понравятся англичане и французы, за их политические взгляды”.
В результате всего нам сказанного, каждый советский чиновник, когда его отправляли в Соединенные Штаты или в любую другую страну, должен был всегда выполнять две обязанности. Эти обязанности неразделимы с его профессией и специальностью:
Одна из обязанностей – он простой инженер, член Советской Закупочной Комиссии. Перед отправкой в Соединенные Штаты сотрудник Центрального Комитета партии или какого-либо специального правительственного учреждения, или соответствующего отдела КГБ, приказывал и указывал этому инженеру где в Соединенных Штатах он должен будет работать, на какой фабрике или химическом заводе.
Вторая его обязанность заключалась в том, что именно он должен наблюдать там, где будет работать. Он получал подробные инструкции. Я не знаю, какие приказы отдавались Генеральным Штабом Красной Армии и ВМФ своим военным, отправленным в Америку. Я говорю о цивильных инженерах, потому что я был одним из них, и знаю их работу лучше всего.
Так вот, когда такой как я человек прибывал в Соединенные Штаты, ему было приказано выполнять две работы одновременно. Одна его работа была открытой и законной, а другая – конспиративной. И когда он возвращался в Советский Союз, советское правительство должно было оценить его работу в США в соответствии с той секретной информацией, которую он привез для советской промышленности или для военного ведомства. У каждого из нас были такие обязанности”.
Мистер Уокер:
Это относилось и к дипломатам?
Г-н Кравченко:
Абсолютно. Они ничем не отличаются. В 1943 или 1944 году г-н Руденко, который был председателем Советской Закупочной Комиссии, имел офис в Вашингтоне, на 16-й Авеню. Генерал Серов в то время был военным атташе, Громыко был послом СССР в Вашингтоне, а Гусев в Нью-Йорке был руководителем организации “Амторг”. Все они работали вместе.
Конечно между ними существовала конкуренция, потому что каждый из них хотел выслужиться, получить благодарность от своих хозяев в Москве, чтобы после возвращения в Советский Союз он мог надеяться занять более высокую должность.
Господин Уокер:
Правильно ли я понимаю, что советские дипломатические представители в США занимались шпионажем?
Г-н Кравченко:
Абсолютно. Господин председатель, это их система. Вы должны понимать, что все они прошли специальную подготовку. Например, господин Малик – ныне представитель в Организации Объединенных Наций, г-н Зарубин – советский посол в Лондоне; г-н Панюшкин – в Вашингтоне, он имеет хороший опыт в военной разведке. Все они, вне всяких сомнений, являются членами партии. И все они дипломаты. Но первый их долг не дипломатический; их первый долг – быть преданными членами партии. Они должны делать все, что требует от них Политбюро Советского Союза, исполнять это любой ценой.
Наша Советская Закупочная Комиссия во время войны насчитывала более тысячи сотрудников. Некоторые из них приехали в Соединенные Штаты как простые инженеры, но в действительности они занимали высшие должности в промышленности или в сфере научных исследований. Некоторые приехали как штатские лица, но на самом деле они были офицерами военно-морского флота, артиллерии, танковых войск или военно-воздушных сил. Ни один чиновник Советской Закупочной Комиссии не заявил, что он приехал в США как член Коммунистической партии. Если вы просмотрите записи Государственного Департамента, то убедитесь в том, что ни один из прибывших не указал что он член партии.
Ваше предложение помощи для Советского Союза было очень благоприятным моментом для советского правительства. Наша страна в 1941 году оказалась на самом драматичном этапе войны. Многие американцы понимали этот критический момент для нашего государства и с большим уважением относились к Советской Армии. Все симпатизировали людям в советской военной форме и охотно общались с ними.
В Советской Закупочной Комиссии г-на Руденко, г-на Серова и нескольких председателей отделов прочие русские члены делегации называли не иначе как “Политбюро Закупочной Комиссии”.
А в вашей столице, по адресу 3355, 16-я улица, Вашингтон, округ Колумбия, на седьмом этаже за железной дверью находился специальный отдел НКВД Закупочной Комиссии. Заметьте, не в Москве, а в столице США. И это было втайне от вашего правительства.
Все, что приходило из Советского Союза, любая секретная информация – все проходило через этот отдел НКВД. Кроме того, в каждом отделе Закупочной Комиссии: будь то отдел металлов, химический отдел или авиационный – НКВД держал своих агентов. Они следили за всем и за всеми.
Одним из сотрудников этого спецотдела была г-жа Арутюнян. Ее муж был сыном заместителя наркома путей сообщения Советского Союза. Все секретные документы проходили через ее руки. С этим отделом у меня были некоторые проблемы, и я знаю, о чем говорю. Все мы знали о функциях специального отдела, но мы никогда не знали, кто является шефом этой советской тайной полиции в Советской Закупочной Комиссии.
Г-н Тавеннер:
Правильно ли я Вас понял, что Руденко был ответственен перед отделом НКВД, штаб-квартира которого находилась на седьмом этаже здания в нашей столице? Верно ли это ваше утверждение?
Г-н Кравченко:
Это было бы легко понять, что любой отдел комиссии должен подчиняться г-ну Руденко, поскольку он являлся главой этой самой Советской Закупочной Комиссии. Но отдел комиссии с названием НКВД был независим от начальника Закупочной Комиссии, не подчинялся ему.
Г-н Тавеннер:
И руководитель Закупочной Комиссии, г-н Руденко, был вынужден выполнять определенные действия, которые были намечены НКВД? Является ли это утверждение правильным?
Г-н Кравченко:
Абсолютно правильно. У Руденко было два начальника. Одним его начальником был г-н Микоян, член Политбюро и второй помощник Сталина во время войны. Господин Микоян был наркомом внешней торговли. Во время войны г-н Микоян отвечал за приемку грузов ленд-лиза. Это была его обязанность как члена Политбюро. Все поставки для Советского правительства проходили через руки г-на Микояна.
Что касается Леонида Руденко, то я знал его много лет. Мы работали на одном и том же
заводе в Украине примерно в 1924 или 1925 году. Господин Руденко получал заказы из Москвы от Микояна, из министерства иностранных дел, из генерального штаба. Что он делал для того или иного ведомства, я не знаю, но факт в том, что все эти ведомства были представлены в Соединенных Штатах. Кроме НКВД, о котором никто из вашего правительства не знал.
В конце 1943 или в начале 1944 года, в один прекрасный день мы получили приказы, адресованные всем ответственным членам коммунистической партии. Это было после работы, после 5 часов. Дверь кабинета открылась и вошел господин Серов с несколькими листами бумаги. Это были приказы из офиса Микояна г-ну Руденко и всем членам Советской Закупочной Комиссии. Но приказы были не от Микояна.
В этих приказах было недвусмысленно сказано, что мы должны добывать всю секретную информацию о промышленных инновациях в Соединенных Штатах и особенно в военной промышленности. В приписке было указание от г-на Микояна: “Мы будем ценить вас в соответствии с вашей способностью выполнить этот приказ”. Этот документ был зачитан нам и нас всех обязали расписаться в том, что мы получили этот приказ и приложим все усилия для его выполнения. Это было то, что я увидел, услышал и узнал. Все было абсолютно так.
Г-н Тавеннер:
Какое влияние оказал этот приказ на деятельность русских, которые были членами Советской Закупочной Комиссии?
Г-н Кравченко:
Сначала я назову несколько имен и приведу вам практический пример того, что они делали, выполняя этот приказ. Однажды я увидел большие книги, примерно такие (показывает размер), в которых содержалось много фотографий авиационной промышленности, специальных машин, специальных деталей, и так далее. Там были фотографии и чертежи. Три больших тома. Этот материал был подписан генералом Белаевым, Александром Ростарчуком и инженером Химучиным.
Генерал Белаев был председателем Советской Закупочной Комиссии; Александр Ростарчук был начальником отдела металлов, а инженер Химучин, на самом деле был доктором технических наук и занимался исследованиями в институте в Москве в этом качестве. Он приехал в Соединенные Штаты как простой инженер.
Как они получили эти фотографии и чертежи, как они нашли всю эту информацию о развитии авиации в Соединенных Штатах, я не знаю. Я просто видел эти документы, я видел подписи, и я знаю, что генерал Белаев забрал их с собой, когда летел в Москву. Это первый пример.
Второй пример: Я не могу называть одно конкретное имя на открытом заседании комитета. У меня есть на то веские причины. Но от этого человека я знаю следующее: два советских капитана ВМФ получили информацию о производстве американских подводных лодок, о технологических процессах и деталях перспективного развития подводной промышленности.
Третий пример: С 1925 или 1926 года я был знаком с Семеном Василенко. Я знал его много лет. Этот Семен Василенко в Советском Союзе возглавляет все производство труб, это часть металлургической промышленности. Василенко член партии, член правительства Украины и был награжден Сталинской премией. Также у него несколько правительственных наград. Он приехал в Соединенные Штаты с единственной целью – найти специальную информацию о металлургической, трубной и военной промышленности.
Однажды в феврале 1944 года, дату не помню, Василенко, я и Вдовин подготовили к отправке в Советский Союз шесть больших мешков. И Василенко повез эти шесть мешков в Советский Союз. Я видел содержимое этих мешков. Некоторые из материалов были о производстве самолетов и новых технологических процессах; некоторые были об артиллерии; некоторые о новых технологических процессах в металлургии; некоторые о возможностях промышленного развития.
Среди этих материалов был также набросок перспективы промышленного развития в США. Я имею в виду то, что планировалось на 5 или 10 лет вперед; каковы планы на сегодняшний день и так далее; также план общего развития промышленности в перспективе. Я знаю, что все эти материалы были найдены неофициальным путем.
Я здесь подробно перечисляю это все, чтобы Вы поняли, осознали намерения тех, кто прибыл к вам в Америку работать простыми инженерами. Что может быть причиной для бывшего члена правительства Василенко или для кого-либо другого работать простым рабочим? Они не прилетели работать простыми рабочими или инженерами, как было заявлено в их въездных документах. Эти их документы были ширмой. Василенко с этим материалом, упакованным в шести мешках, улетел в Советский Союз.
Вот еще один пример. В конце 1943 года или в начале 1944 года в Соединенные Штаты прилетел Василий Сергеев. Он был заместителем господина Микояна. Здесь у него были встречи, он виделся со многими ответственными людьми из промышленности и т.д. Он привез из Москвы очередное распоряжение о различных заказах. Он также привез еще один особый приказ о различных видах информации, которая должна быть получена. Сергеев собрал руководителей отделов и объяснил, какой материал они должны добыть для него любой ценой.
(Василий Сергеев, его жена Нина, Петр Макеев, Валентина Батанова, и Анатолий Барановский были отправлены через Грейт-Фоллс в Москву 9 марта 1944 года. Им было разрешено вывезти почти две тонны личного и “дипломатического” багажа).
Я должен пояснить, господин председатель, что все отделы Советской Закупочной Комиссии – авиация, флот, транспорт, все они работали на одну цель. Мы передали Советскому Союзу не только этот груз; мы передавали Советскому Союзу десятки тонн материалов, и не только самолетом. Мы использовали и советские корабли, которые отправлялись по ленд-лизу для Советского Союза. И те из нас кто был посвящен, называли этот отправленный шпионский материал “Супер Ленд-Лиз”.
(Смех среди присутствующих).
Что ж, это правда. И они посылали материалы на этих кораблях по единственной причине – советское правительство никогда не верило в мир между двумя странами.
Они готовились и очень хорошо понимали, что новая война, если она начнется, будет большой войной технологий, гораздо большей, чем эта. И они хорошо знали, что Соединенные Штаты – великая индустриальная страна и они должны найти все возможные материалы, все виды информации, чтобы быть на одном уровне с этой страной в ее военном и промышленном потенциале.
Мистер Уокер:
Знаете ли вы, как добывались и доставлялись эти материалы, называемые вами“Супер Ленд-Лиз”, на борт кораблей?
Г-н Кравченко:
Посол Ломакин или кто-либо другой мог просто прийти на любое судно и принести с собой все, что хотел. И любой советский капитан и любой матрос сходили на берег в Нью-Йорке, Филадельфии или Балтиморе. Они могли делать в портах все, что что им было угодно. Как вы могли их проверить? Я видел советские корабли в Нью-Йорке. Мы привезли коробки с этими материалами на корабль, нас никто не досматривал. Если бы мы разобрали Эмпайр Стейт Билдинг и принесли его по частям на корабль, никого бы это не волновало. Это правда! Это то, что я видел. Никто не открывал наши коробки и не проверял. Я был свидетелем этого и десятки раз видел, как грузили советские корабли, и я знаю, о чем говорю.
Господин Уокер:
Значит, проверка не проводилась, и эти запечатанные ящики, содержащие планы и чертежи, свободно передавались на суда вместе с другими грузами ленд-лиза?
Г-н Кравченко:
Видите ли, господин председатель, наверное это было абсолютно естественно во время войны. Соединенные Штаты, как и многие страны мира, проявляли большое уважение к Красной Армии. Это было искреннее проявление чувств людей, которые не подозревали подвоха. Я сейчас говорю о политике и психологии советского правительства. Они делали все против Соединенных Штатов во время войны, так почему они должны измениться сейчас?
Мистер Кирни:
Были ли какие-либо из этих пакетов под дипломатической печатью?
Г-н Кравченко:
Да. Василенко прилетел в Советский Союз со всем этим багажом; груз был защищен дипломатическим иммунитетом. И сам Василенко не был исключением.
Все, кто возвращался в Советский Союз, всегда везли с собой что-то под прикрытием «дипломатического иммунитета».
Г-н Тавеннер:
Значит, вы лично помогали упаковывать такие материалы?
Г-н Кравченко:
Да, помогал.
Г-н Тавеннер:
Помните ли вы месяц и год, когда Василенко отправил эти посылки в Москву?
Г-н Кравченко:
Я не помню точно дату, но я очень хорошо помню, что это было где-то в феврале 1944 года.
Г-н Тавеннер:
Господин председатель, в рапортах майора Джорджа Рэйси Джордана, было свидетельство из его дневника, что Василенко проехал через Грейт-Фоллс 17 февраля 1944 года по пути в Москву с дипломатическим грузом, направляясь в Москву.
Далее в опросах официальных лиц г-н Кравченко подтвердил многие другие имена и обязанности российских агентов, которые фигурировали в списке, переданном майором Джорданом в ФБР.
ПОСТСКРИПТУМ.
Книга Виктора Кравченко «Я избрал свободу» в Америке стала бестселлером.
В прошлом коммунист и крупный работник советского аппарата, он порвал с советским режимом. Его книга, в которой с исключительной правдивостью освещается жизнь советской страны, правящих верхов и задавленных гнетом низов, сыграла немалую роль в формировании правильного отношения мирового общественного мнения к советскому тоталитарному режиму.
В 1966 году Кравченко был обнаружен в своей квартире в Нью Йорке с пулевым ранением. По одной из версий он страдал депрессией и застрелился. Однако исследователи считают, что его убили агенты КГБ СССР.
Убийства сбежавших из советской России носителей компромата чиновников и офицеров секретных служб происходили с первых дней основания мафиозной структуры ЧК-КГБ-ФСБ и давно стали обычной практикой, которую мир воспринимает равнодушно. В послевоенное время ликвидации разрабатывал и совершал 4-й Отдел НКВД под руководством Берии. Главным в отделе был профессионал мокрых дел Наум Эйтингон, которого кремлевская пресса называла карающим мечом революции. Но это тема для другого рассказа.
Конец Второй Части.
Общая сумма затрат на помощь по ленд-лизу в Советский Союз составила 9,5 миллиардов долларов!!!!
Подсчет был сделан в 1945 году. Чтобы читатель мог представить себе эту гору денег, я в своей публикации привожу пересчет по нынешнему курсу доллара. Поскольку РФ заявила себя наследником СССР, то она и должна гасить весь этот долг, составляющий половину триллиона долларов (и это без долговых процентов).